Газета «Комсомольская правда» № 104 (18308) ,   7   мая 1985 г.

ПОНИКШИЕ ПАРУСА

     Когда-то здесь было приветливо и уютно. А сегодня на месте «Розы ветров» - унылые стены, отодранные доски пола, ого­ленные провода и трубы... Вот и все, что осталось от хорошей  инициативы ребят, которая не нашла поддержки. 

    ПРОЙДЕТ несколько лет, и Коля Мусорин, задержавшись возле поникших стен и раску­роченной стойки бывшего бара, а ныне магазина уцененных товаров, вспомнит тот замеча­тельный день, когда здесь, в центре поселка Мучкапский, был торжественно открыт этот самый бар с романтическим названием «Роза ветров».

    Коле Мусорину в то время исполнилось двадцать три, и были в нем завидные органи­заторские способности. Это по его инициативе был расчищен и благоустроен подвал в по­селковом Доме пионеров, где поселились секции бокса и ат­летической гимнастики. Он и его будущие воспитанники ра­ботали по вечерам, не жалея сил. На голом энтузиазме вы­пестовали они уютный спорт­зал, куда и был зачислен по­том Коля Мусорин тренером по боксу.

    Колю хвалили, да только не нужны были ему одобритель­но-снисходительные похлопы­вания по плечу. Не ради се­бя он старался. Ради других. И первую дискотеку организовал в поселке ради других. Те­перь вот за бар решил взять­ся. Побывал в райкоме комсо­мола, у директора обшепита, поделился мыслями с ребята­ми. Саша Догадин, мастеровой парень, художник-самоучка, и Толя Новогородов, недавно вернувшийся из армии, сразу его поддержали. Но боль­шинство отнеслось к идее с изрядной долей скептицизма. Бар в Мучкапе - это ж надо додуматься! Советовали Коле снять   наконец   «розовые оч­ки». Но Коля убедил-таки всех устроить несколько проб­ных вечеров. Местом экспери­мента выбрали пельменную.

    Через две недели стало яс­но: в Колином чудачестве есть резон. Что касается молодежи, то она была в восторге.

    Потом они месяц ремонтиро­вали помещение.

    Наконец бар был открыт. Многое в нем было устроено не так, как хотелось, к тому же днем он работал как пель­менная. И все же это был бар. Чуть ли не первый в области (в самом Тамбове первый бар был открыт полгода спустя). В нем проводились комсомоль­ские «огоньки», устраивались свадьбы, а по праздникам и выходным сюда было не про­биться. О ребятах, о том, ка­кие они молодцы, даже напи­сали в газетах.

    Потом был еще один ре­монт. На этот раз общепит по­зволил себе раскошелиться. Выделил деньги и на музы­кальную аппаратуру (до этого ребята обходились своей). Са­ша Догадин причудливо ра­зукрасил стены сказочными парусниками, штурмующими океан, а Толя Новогородов смастерил такую цветомузы­ку - дух захватывало! Они стали барменами. Коле была отведена более скромная роль: он отвечал за раздевалку и по­рядок в зале, выполнял черно­вую работу - где подкрасить, где прибить... На полставки. Его это никак не смущало. И не могло смутить. А бар уже был не самодеятельностью, а узаконенным делом, и довери­ли его не столько энтузиастам, сколько выпускникам заочно­го отделения Тамбовского ко­оперативного техникума.

    Как хорошо было раньше, подумает Коля. Приходили в бар компаниями - отпраздно­вать дни рождения, семья­ми - отвлечься от домашних забот, а то и в одиночку - посидеть в непринужденной обстановке, послушать музы­ку, потанцевать, выпить чаше­чку кофе.

    Как плохо стало потом, по­думает Коля. Бар постепенно превратился в обычную пив­нушку. Добропорядочную мо­лодежь вытеснили любители «зеленого змия» и откровен­ные дебоширы. Поблекла «Ро­зе ветров» и уже не несла бы­лой радости. Наконец бар как злачное место и вовсе закры­ли.

    ...Многое передумает Коля возле стойки бывшего бара, а затем сядет и напишет в ре­дакцию:

    «Советовался по поводу письма к вам. Одни говорили, что, мол, только врагов себе наживу. Другие - мол, еще неизвестно, как на мою писанину посмотрят, под каким уг­лом. А вдруг критику наве­дут - позора не оберусь. Я решил все-таки написать, так как «врагов» не боюсь, а кри­тики что бояться-то...»

    И подпишется под этим письмом не один Коля, не од­на «зеленая» молодежь, а подпишутся и люди видные в районе - всего 25 человек.

    И вот я в Мучкапе. От рай­кома комсомола до бывшего бара рукой подать.

    На улице холодно, а в ма­газине уцененных товаров и того холоднее. Пожилая жен­щина за прилавком в пальто, шерстяном платке и валенках переминается с ноги на ногу.

    - Выйду вот на солнышко, погреюсь - и назад.

    - Здесь что, отопления нет? - удивляюсь я,

    - С чего ему взяться-то?! - хихикает продавщица. - Не предусмотрено.

    - Как же вы тут зимой ра­ботали? - спрашиваю Колю.

    - А так. Выпросим на стройке калорифер, установим в дверях и гоним в зал тепло. У нас тут и туалета не было. Даже толковой мойки. Мойку мы сами потом кое-как соору­дили. И крышу перекрыли ле­том. А там печь сложили, ви­дите? Хотели шашлыки нала­дить. Трудно все это давалось. Льда и того не заво­зили, выпрашивали на мясо­комбинате... Да что там гово­рить. Никого не интересовали наши проблемы.

    Раскрою карты, читатель. История мучкапского бара - это история доброй инициати­вы, до конца не понятой, по-настоящему не оцененной, за­губленной на корню. И преж­де чем углубиться в нее, два слова скажу о барах как та­ковых. Их все еще продолжа­ют ругать, хотя более осторож­но, с меньшими перегибами и все же... Договорились до то­го, что уже и сами не поймут, что от бара ждать - добра или зла.

    Конечно, иные родители семь раз подумают, прежде чем разрешить своему чаду отправиться с друзьями в бар. Их можно понять. В том виде, в котором бары существуют в некоторых наших регионах, они мало кого могут удовлет­ворить - с прокуренным и проспиртованным полумра­ком, ушатами музыкальных помоев... Так ведь бары (имею в виду одну из форм организации культурного до­суга) в том не виноваты. Ви­новаты те, кто стоит во главе этих баров, кто шефствует над ними.

    Михаила Рязанова, бармена одного из тамбовских баров, я прямо спросил, как им уда­ется сохранять у себя относи­тельный порядок?

    - Поясню на примере,- ответил он. - Повадился хо­дить к нам один парень. Бу­ян был. Чуть что не понравит­ся - в драку. Я его предуп­редил. Сиди, мол, тихо-мирно, хочешь - танцуй, хочешь - беседуй, закажешь что - ми­гом обслужим. Злоупотреб­лять тоже ни к чему - уго­щайся в меру. Ты сюда не кровь разгонять пришел - культурно провести вечер. И, главное, никому не мешай. Понял? Он кивает. Потом я еще дважды его выдворял. Смирился. Мало того. Заме­тит, кто балагурит, спуску не дает...  Мы не администриру­ем - управляем. Общепит? С ним сразу договорились. Выб­ран оптимальный план - и никакой «нагрузки». Конеч­но, обком комсомола помогает.

    Ребята из оперотряда всегда под рукой. Шефство, знаете ли, великое дело.

    Не о такой ли постановке дела мечтал Коля Мусорин?

    - Иногда, знаете, думаю,- сказал он мне,- почему бы не быть барам по интересам: бар-диско, спортбар или вот литературный бар? Да нет, образ Печорина в нем изучать не надо. Пусть будет музыка, танцы, стихи, разго­воры о литературе - все в меру. Чтоб и душа труди­лась - не одни ноги.

    Мечты мечтами, а жизнь сложнее. Неприятности у мучкапского бара начались, как ни странно, с вывески. Кому-то  из  местного руководства

    она показалась вызывающей. Коля скрепя сердце собст­венноручно отодрал любовно расписанное панно. Эпизод, не более. Но за ним - суть этих заметок.

    - Нарушений у нас не бы­ло,- сказала мне директор общепита Маргарита Алексан­дровна Жеребцова. Она все пыталась перевести разговор на приятные эмоции.

    - Считаете ли вы правиль­ным решение о закрытии ба­ра?

    - Не мне судить.

    - А если б закрыли ресто­ран?

    - Ну зачем же так? Ре­сторан тут ни при чем.

    Маргарита Александровна не защищала бар. Причин на то было две. О первой мы уже знаем из уст Коли. Вторая - Жеребцова не могла не пони­мать, что с баром общепит пе­регнул палку. В начале про­шлого года райисполком по представлению отдела внут­ренних дел рассмотрел вопрос «О нарушениях общественно­го порядка и правил торгов­ли в баре Мучкапского райпо», в частности, указав на его ан­тисанитарное состояние. Же­ребцова, а вместе с ней и пред­седатель райпо тов. Сарычев П. Г. никаких оргвыводов для себя не сделали, оставив все как есть.

    В том-то все и дело, что мучкапскнй общепит, снисхо­дительно согласившись взять под свою «опеку» Колину идею (сама в руки идет - как не взять!), преследовал, как мы понимаем, вовсе не заботу о культурном досуге населе­ния, а чисто коммерческие ин­тересы.

    Досадно, но факт: Коля и его друзья пошли у общепита на поводу, хотя сам Коля ви­новат в этом в меньшей степе­ни. Он попытался было про­тестовать, да его не слушали.

    К тому времени бар уже об­рел популярность. И чем бо­льше было желающих заручиться местом за столиком, тем интенсивнее был коммерче­ский нажим общепита. Атмос­фера в баре упала, контин­гент посетителей резко поме­нялся, а Коля незаметно для себя превратился в вышибалу, мучительно переживая это свое новое состояние.

    Дальше - хуже. О баре ста­ли поговаривать как о каком-то притоне. Ходили слухи, что там собираются одни бездель­ники и темные личности, что там только и знают, что пьют «горькую», слушают «иност­ранщину» и устраивают дра­ки.

    Но ведь бар когда-то был и другим.

    Передо мной письмо учи­тельницы Татьяны Николаев­ны Мурашевой, опубликован­ное в местной газете «Заветы Ленина» 13 сентября 1984 го­да. Цитирую: «Раньше в баре можно было отдохнуть. А те­перь сходить туда - это зна­чит скомпрометировать себя. Никто не хочет помочь ему стать заведением, воспитыва­ющим молодежь, или по край­ней мере таким культурным центром, где можно было бы просто отдохнуть в празднич­ные и выходные дни... Может, райком комсомола больше ин­тересует порядок в баре? Увы... Ни милиция, ни райком комсомола не горят желанием помочь...»

    Вот о чем надо было подумать своевременно - о помо­щи, поддержке. Падение муч­капского бара происходило не скрытно, не завуалированно, оно началось и кончилось у всех на глазах, но никто, пов­торяю, палец о палец не уда­рил, чтобы его предотвратить.

    Я спросил второго секрета­ря РК ВЛКСМ П. Сердобинцева, сколько у них в оперотря­де комсомольцев? Две груп­пы по 15 человек, ответил он.

    - Не видно их было возле бара...

    Паша смутился и сказал:

    - Всего год работаю...

    Конечно же, райком комсо­мола мог вмешаться. Более того, должен был это сделать. Ведь о молодежи шла речь, о ее культурном досуге. Выбрав позицию стороннего наблюда­теля во всей этой истории, он тем самым расписался в сво­ей безынициативности, неспо­собности решать мало-мальс­ки сложные проблемы и тем самым подорвал свой автори­тет.

    Мог вмешаться и райиспол­ком. Не на бумаге - на деле. Заместитель председателя рай­исполкома В. В. Южков (он ведет торговлю) сказал мне:

    - Мы не позволим держать в поселке рассадник зяразы!

    Вот и все. Вывод я уже сде­лал. Закончить заметки хоче­тся следующим. По мнению статистиков, величина сво­бодного времени составляет в среднем на одного работаю­щего молодого человека в го­роде 1700 часов в год, на се­ле - 1050. Оно-то, по словам Маркса, н должно быть «про­странством для развития лич­ности».

    Думается, что и «Роза вет­ров» могла стать таким «про­странством», окажись рядом с ней не только энтузиасты, но и толковые помощники. В са­мом деле, о каком развитии личности можно вести речь, если музыку в баре заказы­вает общепит, щедро потчую­щий личность хмельным? И, кстати говоря, кем установле­но, что бар непременно дол­жен вести торговлю алкого­лем?

    ...А Коля Мусорин женат. У него замечательная дочка. И жил бы он себе спокойно, ес­ли б не бар. Да, видно, люди по - разному устроены. Одни предпочитают больше брать от жизни, другие - больше от­давать.

    Я вижу, как он стоит у раскуроченной стойки бывше­го бара, вижу его печальные глаза, а на стенах - корабли, штурмующие океан...

    Н. Квижинадзе.

    (Наш спец. корр )

    Тамбовская область

Ещё статьи:

 Мусорин Николай Сергеевич (Село и жители/О наших земляках)

 Газета «Мучкапские новости» 2011-10-19 Память о нем жива 

Газета «Мучкапские новости» 2011-10-19 Прославляя малую родину победами